Больше десяти лет тому назад в Мозырском Зональном архиве мне в руки попал небольшой протокол общего собрания граждан местечка Василевичи (ныне – Речицкий район), датированного 27 февраля 1924 г.
Упомянутый документ представляет из себя протокол неудавшегося диспута атеистических пропагандистов со священником.
В качестве эксперта, а по факту ответчика был приглашен местный священник Николай Гейхрох. Уже тогда мне запомнился этот персонаж с необычной для наших мест фамилией, не побоявшийся прийти на это провокационное собрание.
Само собрание было созвано в связи с прокатившейся небывалой волной обновления икон. В тексте указывается количество более чем в 1000 штук! Только в одной Юровичской волости их обновилось 51. Волна эта дошла и до Василевич, где в доме местного жителя Никиты Егоровича Остапенки произошло нечто подобное.
Что это был за феномен, сегодня сказать сложно. Было ли и вправду это чудом или просто массовой игрой воображения крестьян? Об этом судить мы не будем. Но сам о. Николай явление это за чудо не признавал, как и его епархиальный начальник, Могилевский архиепископ Константин (Булычев).
Высказав своё мнение по поводу прецедента, священник тотчас же был подвержен шквальному огню провокационных вопросов. Понимая, что попал в западню, он отказался отвечать перед собранием, на которое, к слову, был приглашен профессиональный докладчик. И это было единственно правильным решением, какое только можно было принять в сложившейся ситуации. Ведь за ним стояли и прихожане, и супруга с малолетним сыном, и недавно удочеренная сиротка. Свой отказ священник мотивировал тем, что публичные диспуты его проводить никто не уполномочивал: «Я не могу отвечать на вопросы … ибо нам запрещено выступать на диспутах. Я прежде должен запросить об этом свое начальство и если оно меня уполномочит, то я тогда выступлю. Я не миссионер, а священник. Я отвечать на вопросы не буду»[1].
Но лектор был приглашен и соответственно распускать собравшихся граждан никто не собирался. Лекция состоялась.
Стенографистом, видимо, оказался не очень грамотный человек, и поэтому сам протокол читать достаточно сложно. В нем содержится масса орфографических и стилистических ошибок. Некоторые места из-за ветхости документа, к сожалению, разобрать невозможно. Но всё же он представляет из себя некоторую ценность, позволяя нам немного окунуться в ту богоборческую атмосферу, с которой приходилось соприкасаться священнослужителям в начале XX века.
Так кем же был этот священник?
***
Гейхрох Николай Иванович родился в 1884 г. в г. Пинске. В 1910 г. окончил Минскую духовную семинарию и уже в 1911 г. стал священником. В 1913 г. его направили в Свято-Троицкий храм с. Дудичи Речицкого уезда Минской губ. (ныне Калинковичский р-н Гомельской обл.). В 1914 г. он стал исполнять обязанности благочинного церквей 3-го округа Речицкого уезда. В 1920-е гг. священник возглавил приход Николаевского храма в м. Василевичи Речицкого уезда Гомельской губернии (ныне Речицкий р-н Гомельской обл.)[2].
В самом начале своего пребывания в Василевичах отец Николай и его супруга Анна Григорьевна удочерили годовалую девочку Кричевскую Александру Алексеевну 1919 г.р., дочь почившего протестантского пастыря[3].
Национализация церковного имущества, изъятие богослужебных ценностей, постепенное закрытие храмов в тех приходах, где ему приходилось служить, арест в 1934 году по надуманному обвинению в «антиколхозной агитации», отречение от него собственного сына Николая, ради учебы и служебной карьеры[4] и многое другое – все это пришлось пережить несчастному священнику. И это только до войны…
Священник Николай был человеком с широким сердцем и трезвым умом. В годы Великой Отечественной войны он оказался первоначально в родном Пинске, а позже в оккупированном Гомеле, где указом архимандрита Серафима (Шахмутя), фактически управлявшего тогда Гомельской епархией, был назначен местным благочинным[5]. По свидетельству его внука, Акулича А.И., протоиерей Николай, совершая своё служение в бывшем гарнизонном храме в честь великомученика Георгия Победоносца, умудрялся спасать пленных из немецкого концлагеря, находившегося через дорогу от церкви. Отдавая последние деньги и продукты охранникам, протоиерей указывал имена заключенных, называя их своими родственниками. Таким образом ему удалось вывести из-под стражи далеко не одного страдальца[6].
Перу о. Николая принадлежит уникальный документ, его докладная записка, составленная в 1944 г., в которой рассказывается о состоянии церковных дел в оккупированном Гомеле[7]. На сегодняшний день это один из немногих дошедших до нас документов того периода, подробно раскрывающий жизнь церковного Гомеля военной эпохи.
Из докладной записки явствует, что отец Николай стал первым священником, совершившим богослужение в г. Гомеле, после нескольких лет молитвенного безмолвия в некогда закрытых храмах. Его пригласили в Гомель с целью возрождения в городе богослужебной жизни. Именно ему выпала участь добиваться возвращения здания гомельского Петропавловского собора православным верующим и совершить в нем первую Божественную литургию.
25 октября 1941 г. после ремонта Георгиевского храма, некогда перестроенного в физкультурный клуб, священник Николай в сослужении с игуменом Иннокентием (Мельниченко) освятил возрожденное церковное здание, где протоиерей в дальнейшем и стал настоятелем. А 17 декабря того же года отец Николай вместе с игуменом Иннокентием освятили Полесскую Николаевскую церковь.
Священник трудился буквально не покладая рук над возрождением святынь и спасением своей паствы, рискуя собственной жизнью.
Но какой ценой ему всё это давалось?
Ежемесячно, он как благочинный, был обязан отчитываться перед немецкой комендатурой о состоянии церковных дел и настроения у местного населения. А однажды его и вовсе принудили участвовать в политизированном молебне с провозглашением многолетия в день рождения А. Гитлера, хотя с этим он был в корне не согласен[8].
После освобождения г. Гомеля от оккупационных властей в 1943 г. на протоиерея Николая Гейхроха посыпались новые испытания.
1 июня 1946 г. по обвинению в измене Родине и антисоветской агитации отец Николай был арестован.
25 января 1947 г. его приговорили к 8 годам ИТЛ. Заключение своё священник отбывал в Сибирском ИТЛ НКВД СССР.
4 ноября 1951 г. протоиерей Николай Гейхрох скончался, не вернувшись из мест своего заключения[9].
Единственное, что сохранилось памятного от о. Николая, это небольшой портрет, нарисованный простым карандашом в местах его заключения и присланный супруге Анне Григорьевне в 1948 г. Этот маленький портрет до сих пор хранится как святыня в семье его потомков.
Такая тяжелая и противоречивая судьба выпала на долю о. Николая, как и на долю многих других пастырей того времени.
Вечная память протоиерею Николаю!
Протоиерей Александр Лопушанский
председатель Комиссии по канонизации святых
[1] Мозырский Зональный Государственный архив. Ф. 66. Оп. 1. Д. 23. Лл. 55-57.
[2] Слесарев А.В. Мартиролог Гомельской епархии (1917-1953). – Мн., 2017. – С. 85-86.
[3] Воспоминания Акулича А.И. (диктофонная запись сост. 20.05.2022). // Архив протоиерея Александра Лопушанского.
[4] Воспоминания Акулича А.И. 1946 г.р. (диктофонная запись сост. 20.05.2022). // Архив протоиерея Александра Лопушанского.
[5] Слесарев А.В. Мартиролог Гомельской епархии (1917-1953). – Мн., 2017. – С. 85-86.
[6] Воспоминания Акулича А.И. 1946 г.р. (диктофонная запись сост. 20.05.2022). // Архив протоиерея Александра Лопушанского.
[7] Кривонос Феодор, протоиерей. Незабвенный пастырь. Преподобномученик Серафим (Шахмуть). – Мн., 2016. – С. 20-24.
[8] Кривонос Феодор, протоиерей. Незабвенный пастырь. Преподобномученик Серафим (Шахмуть). – Мн., 2016. – С. 20-24.
[9] Слесарев А.В. Мартиролог Гомельской епархии (1917-1953). – Мн., 2017. – С. 85-86.