ЛЮБОПЫТНОЕ СОВПАДЕНИЕ
7 февраля, если это воскресный день, или же в ближайшее к этой дате воскресенье православные христиане празднуют Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской. Таким образом они чтут память тех своих братьев и сестёр, кто в сложных условиях советской эпохи не отрёкся от веры в Господа Иисуса Христа – вплоть до пролития собственной крови. Но 7 февраля – это и день, когда в 1920 г. был расстрелян адмирал Александр Колчак (1874–1920), видный вождь Белого движения, воевавший против советской власти и официально именовавшийся Верховным правителем России.
Я лично знаю нескольких людей, которые, сообщи им этот факт, сразу возликовали бы: «Ага! Что мы говорили? РПЦ (Русская Православная Церковь) была и остаётся антисоветской организацией! Даже через свои праздники она пытается лишний раз пнуть красное знамя и прославить врагов трудового народа! Правильно её гнали в СССР! И очень жалко, что не довели борьбу с церковной контрреволюцией до конца…».
Вот только отмеченное мной совпадение является случайным, по крайней мере, оно не было запланировано людьми. На самом деле ещё 5 (18) апреля 1918 г., то есть задолго до расстрела Колчака, Поместный собор РПЦ решил «установить во всей России ежегодное молитвенное поминовение в день 25 января (7 февраля) или в следующий за сим воскресный день всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников». 25 января (7 февраля) было выбрано как дата жестокого убийства митрополита Киевского Владимира (Богоявленского) (1848–1918), который позднее был причтён к лику священномучеников. Александру Колчаку же никто как святому не молится. Хотя, может быть, пока никто не молится?
СВЯТОЕ ВОИНСТВО
Среди православных святых есть те, кто на земле воевал, обрывая чужие жизни. Некоторые из них даже имеют репутацию великих полководцев, например, святые благоверные князья Александр Невский (1221–1263) и Дмитрий Донской (1350–1389), святой праведный воин Феодор Ушаков (1745–1817). Ряд ратников (Георгия Победоносца (280–303), 40 римских солдат, погибших в г. Севастии в 320 г., и т. д.) Церковь именует святыми мучениками, то есть людьми, пошедшими на смерть ради Христа.
Вообще, в православии существует тенденция приписывать всем христианским воинам, умирающим за правое дело, статус мучеников. Святой равноапостольный Кирилл (827–869), просветитель славян, пояснял: «Наши христолюбивые воины с оружием в руках охраняют Святую Церковь, охраняют государя, в священной особе коего почитают образ власти Царя Небесного, охраняют отечество, с разрушением коего неминуемо падет отечественная власть и поколеблется вера евангельская. Вот драгоценные залоги, за которые до последней капли крови должны сражаться воины, и если они на поле брани положат души свои, Церковь причисляет их к лику святых мучеников и нарицает молитвенниками пред Богом».
А если всё это так, то что мешает объявить адмирала Колчака святым? Он храбро сражался за своё Отечество в годы Русско-японской и Первой мировой войн. Был верен присяге императору Николаю II, пока тот сам не отрёкся от престола. Борьбу против большевиков Колчак повёл и для того, чтобы защитить от их террора и разорения нашу Церковь. Преданный союзниками, Александр Васильевич попал в плен к врагам, не унизился просьбами о пощаде и был расстрелян без суда. Чем не православный мученик?
МУЧЕНИКИ И МУЧИТЕЛИ
Всё-таки надо признать: подавляющее большинство святых мучеников, чьи имена встречаются нам на страницах церковных календарей, не погибли в бою. Это были люди, не имевшие или возможности, или желания сразиться со своими врагами в ситуации, когда над ними нависла смертельная опасность. При этом язык не поворачивается назвать их трусами или слабаками. Характерный пример здесь – сорок севастийских мучеников, память которых мы торжественно празднуем во время Великого поста.
Сорок воинов-христиан из состава XII Молниеносного легиона, расквартированного в Малой Армении, были готовы и дальше охранять границы Римской империи, если бы не приказ военачальника Агриколы принести жертвы языческим богам. Воины воспротивились идолопоклонству, однако не стали с оружием в руках защищать или доказывать свою правоту. У Христа они научились не только упорству в истине, но также смирению и кротости. Бурному военному мятежу легионеры предпочли безропотную смерть в ледяном Севастийском озере. Их преданность Христу буквально воспроизвела Его отказ от насилия в отношении заблуждающихся и злобствующих соотечественников.
А вот Колчак сражался с врагами неустанно и непримиримо, добавляя новые потоки крови в пучину гражданской войны. Его бойцы, перекрестясь, сеяли смерть направо и налево. «Развесив на воротах Кустаная несколько сот человек, постреляв немного, мы перекинулись в деревню… – вспоминал один из колчаковских офицеров, – деревни Жаровка и Каргалинск были разделаны под орех, где за сочувствие большевизму пришлось расстрелять всех мужиков от 18-ти до 55-летнего возраста, после чего пустить «петуха». Убедившись, что от Каргалинска осталось пепелище, мы пошли в церковь… Был страстной четверг. На второй день Пасхи…». Впрочем, нет! Не буду, не хочу дальше писать про ужасы той Светлой седмицы!
КОГДА ТЬМА АТАКУЕТ
Предполагаю, что кто-то из читателей здесь захочет одернуть автора, мол, дался вам Колчак! Да, не святой, но ведь он на эту роль и не претендовал. Оказавшись против своего желания участником гражданской войны, адмирал вел её самыми жестокими средствами, ибо считал, что только так можно привести в себя обезумевший и распустившийся народ. «Жалейте Колчака или ругайте, но зачем же судить его политическую и военную деятельность по чуждым ей религиозным критериям?».
Однако, почему же чуждым? Для настоящего христианина естественно оценивать все происходящее на Земле в свете Евангелия и перспективе подаренной нам Вечной жизни. Подойдя с такими мерками к отечественной истории прошлого столетия, мы могли бы назвать главную причину, по которой потерпели поражение и А. Колчак, и вся Белая гвардия. Нет, она не в том, что белые уступили по свирепости красным, мало пообещали народу или стали жертвой двуличия западных «союзников». Просто духовное помрачение, овладевшее народами России в начале XX в., имело гораздо более радикальный и стойкий характер, чем это представлялось адмиралу Колчаку. Корни того зла, которое побуждало даже православных русских воинов до смерти пороть на Пасху деревенских женщин, невозможно было подсечь одним лишь острым лезвием войны, террора и диктатуры! Наоборот, щедро политые братской кровью, они становились ещё длиннее, ещё глубже, ещё крепче…
Страна крещенных, но не просвещенных людей, бытового язычества, околоцерковных суеверий, «чиновников в рясах», формальных исповедей и причастий, бесплодных слов о соборности и любви понесла расплату за века поверхностного – как позолота на куполе! – христианства. Если воспользоваться евангельским образом (Мф. 12:43–45), то можно сказать, что Россия в 1917 г. оказалась тем прибранным, но пустым домом, куда стремительно вторглись полчища бесов, овладевая народными массами.
СВЯТЫЕ ВО ФРОНТ
Для борьбы с этой бесовщиной нужны были не пушки и карательные отряды, а святые, исповедующие и возвращающие соотечественникам веру в силу молитвы и спасительность покаяния. Требовались люди-кремни, которые бы не метались между красными, белыми и прочими «цветами», а твердо держали сторону Господа Иисуса Христа, не давая и остальным потерять её из виду. Должны были прийти подвижники, готовые не только жизнью, но и смертью своей засвидетельствовать, что все наши земные правды мало что стоят сами по себе, а в противостоянии Правде Божией они легко становятся орудием душегубства и человеконенавистничества.
Вновь, как во времена языческого Рима, Церковь позвала во фронт, на переднюю линию борьбы мучеников – для того, чтобы вести войну не против плоти и крови, а против духов злобы поднебесной (Мф 6:12), помрачающих человеческие души. И, слава Богу, они-таки появились – люди, согласные попасть в тюрьму и под расстрел, лишь бы не стать дезертирами любви Христовой! Как, например, священномученик Митрофан (Краснопольский) (1869–1919), первый гомельский епископ, который мог, конечно, бежать из затерроризированной Астрахани, но не захотел разлучаться со своей паствой. В результате владыка дождался вначале ареста, потом – палаческой пули в голову, а затем – неиссякаемого «ручейка» из желающих помолиться на его могиле.
Нет, не перед адмиралом Колчаком, который, напоминая другим о верности и чести, сам изменял своей жене, и не перед карательными отрядами белогвардейцев мог бы покаяться русский народ в братоубийственном остервенении! Это возможно было сделать перед людьми, подобными свщм. Митрофану, по их примеру и молитвам, в Церкви, ими сохраненной и прославленной.
И ведь такое народное покаяние, в конце концов, началось, о чём засвидетельствовали первые успехи «второго Крещения Руси». Другое дело, что его глубина и необратимость до сих пор вызывают сомнения. В мире, который на наших глазах опять раскалился от ненависти, перед каждым христианином стоит вопрос: «Готов ли и ты при случае занять место в строю святых мучеников?».
Александр Елопов
преподаватель библейско-богословских курсов
Гомельской епархии БПЦ, многолетний ведущий
православной духовно-просветительской радиопрограммы
«Ключ разумения» (теперь на радио «Гомель Плюс» (103.7 FM)).