1 июня 2024 года на 67 году жизни преставился ко Господу регент будничного хора Никольского мужского монастыря в г. Гомеле Владимир Владимирович Агеев.
Высокопреосвященнейший Стефан, архиепископ Гомельский и Жлобинский и духовенство епархии выражают слова соболезнования родным и близким, в связи с кончиной Владимира Владимировича Агеева.
Возносим молитвы Милосердному Господу, дабы Он простил новопреставленному Своему рабу всякое согрешение вольное и невольное, и сподобил его обителей небесных, идеже праведные упокоеваются.
Да укрепит Господь сердца родных, близких и духовных чад почившего новопреставленного раба Божия Владимира и дарует им силы и мужество в постигшем испытании.
Да водворит Господь преставившегося раба Своего во Царствии Небесном. Вечная память!
Из воспоминаний архимандрита Саввы (Мажуко):
«Однажды он мне сказал:
— Когда будешь писать про меня книгу, напиши, что я пришёл на клирос 23 июля 1982 года. Запомни: 23 июля 1982 года.
Очень он любил это фирменное «запомни», особенно как пускался в фантазии о своём грядущем долголетии:
— Савва! Люди должны жить триста лет, как минимум, а для этого нужно раз и навсегда решить вопрос с питанием – запомни! Люди должны хорошо кушать!
И сам Владимирович любил хорошо покушать. Старожилы монастыря помнят его пасхальные трапезы, когда он так накушивался, что часа два не мог выйти из-за стола. Как я потом понял, это странное обжорство было следствием голода, который Володя перенёс в детстве или юности. Рассказывал об этом неохотно, опускал подробности, но была там какая-то боль, которую он пытался заглушить лукулловыми пирами.
Главной страстью Владимировича были книги. Он объездил весь Советский союз в поисках каких-то редких собраний сочинений. Но не был бы он Володей, если бы и в этом собирательстве не обнаружил свой фирменный почерк: книг он почти не читал.
— Как же так? Ведь у тебя такие сокровища!
— Савва, есть люди, которые читают книги, а есть, кто собирает. Кому-то же надо их собирать!
И мне не чем было крыть!
На втором месте у Володи был футбол и инопланетяне – невероятное сочетание, но только не для Владимировича! Он, бывало, торопился со службы и даже отпрашивался, чтобы не пропустить важный матч, а летающие тарелки – об этом он мог рассказывать часами, поскольку его главным чтением были, как он признавался, две газеты: «Архивные секреты» и «Секретные архивы».
Певческую карьеру он начал в нашем храме, но потом перешёл в кафедральный собор. Но от Никольского никуда не спрячешься. Хорошо помню, как Великим постом 1995 года владыка Аристарх привёз его к нам в монастырь, и с тех пор Владимирович блистал на клиросе. Он никак не мог напеться и мечтал о хоре в триста человек и при хорошем настроении он, бывало, рассказывал мне, куда он поставит теноров, а где будут стоять сопрано, и верил – этому быть, и никак иначе! Ведь Володенька собирался прожить как минимум три сотни лет – готовился серьёзно и обстоятельно и крепко обижался, если ему напоминали, какой он отчаянный фантазёр.
Те, кто никогда не встречал Володю – так его называли даже на пенсии – могут подумать, что это какой-то юродивый или чудак. Наверное, так и было, вернее, так и есть, но для меня он всегда был большим ребёнком, порой невыносимым, но дети – они такие. А потому не вижу ничего случайного в том, что Господь забрал к Себе своё дитя именно в день защиты детей. И я точно знаю – там ему будет хорошо, он найдёт у Отца Небесного то, о чём столько мечтал: жизнь вечную, непрестанное пение и, конечно же, теперь уже раз и навсегда будет решён вопрос с питанием.»
По материалам сайта Никольского мужского монастыря nikolsky.by